Фотографии, сделанные американцами в 1918-1919 гг. взяты отсюда: http://polarbears.si.umich.edu/
(+14 фотографий и много текста)
В конце апреля 1918 года в Онеге появилась первая городская организация большевиков, состоящая из 20 человек. Возглавили эту организацию председатель уездисполкома Петр Попов и его заместитель Петр Оксов. С помощью оружия, в мае 1918 года, они разогнали уездную земскую управу и полностью захватили власть в свои руки.
Тогда же поползли слухи, что высадка союзного десанта — дело недалекого времени. Военным комиссаром города Онеги в скором порядке в начале июля был объявлен приказ о мобилизации в Красную армию шести возрастов, но военкомат не имел ни обмундирования, ни оружия, ни продовольствия. Возле военкомата удалось собрать около 500 человек, но и тех пришлось распустить по домам. На всем Севере мобилизация в Красную армию накануне интервенции была безуспешной. Северные крестьяне не хотели воевать в Красной армии за большевиков и не понимали, почему они должны воевать против союзников.
Из-за опасений высадки десанта, в Ворзогорах 6ыло решено выставить пост охраны и наблюдения за морем. Прибывших из Онеги красноармейцев встретили недружелюбно, никто не пускал их на ночлег. Для наблюдательного пункта красноармейцы избрали колокольню, но народ воспротивился этому. Ворзогорский священник отправился в Онегу для выяснения обстоятельств этого дела и был там арестован. Это известие взволновало жителей Ворзогор и они обезоружили пост красноармейцев. Военный комиссар Келарев с пятью красноармейцами попытался уладить конфликт, но народ, собранный колокольным набатом, потребовал удаления поста за село. Им не возбранялось устроить наблюдательный пункт за сельской оградой. Комиссар не был дипломатом и не намерен был отступать, чем заработал в свой адрес угрозы. Тут же по соседним волостям разъехались гонцы с предупреждением народа об опасности красноармейского нападения и с просьбой помочь защитить Ворзогоры от произвола. Вернувшийся в город комиссар доложил обстановку. Уездисполком расценил действия жителей Ворзогор как контрреволюционное восстание. Для его подавления направили отряд красноармейцев. Крестьяне встретили отряд в 9 верстах от села, где завязалась словесная перепалка. Развязкой словесной баталии было два выстрела, в результате погиб рабочий лесозавода — красноармеец Абрам Гутин и был ранен в ногу красноармеец Семенюк. После выстрелов красноармейцы разбежались. Жители Ворзогор принесли тело Гутина и раненого Семенюка в село. Раненому была оказана первая помощь.
Крестьяне же Посадной волости направили своих ходоков к союзникам с просьбой ускорить освобождение Онежского уезда от большевиков и прислать оружие для борьбы с вооруженными большевиками. На обратном пути ходоки попали к большевикам и были ими расстреляны.
Про те дни один чиновник Онежского казначейства писал в своем дневнике: «Настроение жителей Онеги летом 1918 года было весьма подавленное, чувствовался большой недостаток в хлебе и в съестных припасах. Большевиками производились обыски, отбирался хлеб, кое у кого из зажиточных горожан отобрали серебро. Их заставляли платить большие контрибуции. Некоторым из купцов пришлось порядком посидеть в заключении и один из них, Василий Толубенский, поплатился даже жизнью. Толубенский занимался торговлей хлебом. Ему было 23 года, за полгода до этих событий он женился. Убит он был среди бела дня в собственной лавке выстрелом из револьвера. Убил его один из членов Исполкома - Оксов. Говорят, Оксов требовал от Толубенского взятку, а последний не давал.
В деревнях тоже было неспокойно. Грозили отбирать коров у всех, у кого имелось больше одной. В Крестном монастыре обчистили монахов, унесли церковные ценности. Та же участь (в большем размере) постигла и находящийся вверх по Онеге Кожозерский монастырь. Молодецким налетом шайка большевиков... очистила монастырь на славу. Часть монахов были перебиты, остальные разбежались. Все эти странные дела и вести, часто и лживые, ужасно нервировали население... Дело дошло до того, что боялись сидеть вечером с огнем, чтобы не навлечь каких-нибудь подозрений».
Союзный десант постепенно приближался к Онеге. Попов и Оксов, узнав о скорой высадке десанта, бежали из Онеги за сутки до этого события, тайно, бросив всех и все на произвол судьбы. На моторном катере они уехали до села Подпорожье, где позже к ним примкнули, сочувствующие большевикам рабочие. Они и положили начало будущему первому красному партизанскому отряду.
Очевидец тех событий вспоминает: «31 июля в 2 часа утра; на Онегу; как снег на голову, свалился союзный' отряд войск под командой английского полковника Торнхилла. Нападения этого никто не ожидал, не только жители, но и власти. В ночь нападения красноармейцы веселились, во всю была вечеринка с танцами до часу ночи. Едва успели веселые воины улечься спать, как к городской пристани подошла английская канонерка, вооруженная несколькими орудиями, высадив десант не более 100 человек. Десант этот составляла разная смесь: англичане, французы, сербы, поляки, русские. Отряд моментально рассыпался и овладел городом в полчаса без всякого боя. Красноармейцы и исполкомовцы бежали в панике, некоторые даже, в одном белье. Отпор дали лишь из одного дома — выстрелом из винтовки убили одного серба».
Поспешность отступивших была такова, что каждый, вероятно, думал только о спасении самого себя, иначе нельзя объяснить факт оставления в казначействе всех денег. Англичане нашли казначейство в полном порядке и под акт изъяли на свои нужды около 1 миллиона 500 тысяч рублей, не тронув ценных бумаг и, для нужд города населения и заводов оставив в казначействе наличными 200.000 рублей. Взятые деньги англичане обещали возвратить через месяц. Действительно, все деньги были возвращены в казначейство полностью.
Утром не Соборной площади уже гудела толпа, собравшаяся по приглашению английского полковника Торнхилла. С балкона дома Шилова, где находилась почта (через дом от казначейства) полковник держал речь. Содержание ее, по рассказам слышавших, сводилось к следующему: соединенный отряд пришел сюда по просьбе и распоряжению Мурманского Краевого Совета с единственной целью - избавить онежан от хулиганов и разбойников. Во внутреннюю жизнь города отряд не собирается вмешиваться и горожанам самим надлежит сразу организовать временное правительство и наладить охрану города.
К исходу того же дня (31 июля) союзники, дополненные сформированными отрядами добровольцев, двинулись в направлении вверх по реке Онеге к селу Порог, где на следующий день был дан первый бой отряду Попова. Достигнув быстрой победы, отряд союзников сразу же отправился к станции Обозерская, и второй бой дан был у местечка Чуново, причем красноармейцы, оказавшиеся там, сразу обратились в бегство. Властями были приняты меры к задержанию и аресту главных большевистских деятелей: Попова, Оксова, Гунина, Агафонова. «Население в уезде с радостью встретило весть о падении комиссародержавия»— сообщает Вестник Верховного управления Северной области за № 6 от 16 августа 1918 года.
Тот же Вестник за № 45 от 4 декабря 1918 года сообщает, что «Военные действия против красноармейцев в Онежском уезде первое время велись почти исключительно местными добровольцами... Добровольцы принимали деятельное участие в боях с красноармейцами. В результате погибли смертью героев 12 отважных бойцов: Сивков Иван Ильич, г. Онега - убит 28 августа на посту в окопах при д. Порог, Трапезников Михаил Николаевич, г. Онега - расстрелян красноармейцами попав в плен в бою при д. Корельское 17 августа, Михайлов Андрей...». Таких примеров приводится множество.
Надо сказать, что у белых положение с мобилизацией было лучше, чем у красных, но также далеко от желаемого. Были добровольцы, но были и недовольные мобилизацией.
Турчасово
Рассыпавшиеся по лесам вооруженные большевики и красноармейцы вынуждены были искать себе пропитание в деревнях, но не всегда находили там сочувствие, и это приводило к террору. К тому же, в ответ на покушение на Ленина, был уже подписан Троцким знаменитый декрет «О Красном терроре»... Так отряд Попова, состоявший преимущественно из юнцов 18-20 лет, провел в Турчасове реквизицию скота и имущества не только у зажиточных крестьян (у них все отобрали до того), но и у середняков. Реквизиция сопровождалась расстрелом недовольных. Конфискованные вещи были проданы партизанами с торгов. В соседних Прилуках крестьяне вынуждены были создать отряд ополченцев, в основном из немолодых людей, для защиты своего имущества и традиционного образа жизни. Этот отряд, при поддержке белых, безуспешно пытался наступать на Турчасово. При отступлении ополченцы забрали свои семьи, скот, почти все имущество и переехали через реку в Клещево на берег, занятый белыми. Таких семей набралось около сорока.
Красные партизаны осуществляли и карательные функции; Так в конце лета 1918 года в Кожозерском монастыре, основанном в 16 веке, еще жили монахи, кстати, на полном самообеспечении. Некоторые крестьяне из соседней деревни позарились на монастырские поля, возделанные монахами и крестьянами по найму или по обету, решив собрать с них урожай для себя. Настоятель монастыря попросил защиты у существующей власти. Пришел отряд белых и арестовал четырех воров. Об этом узнали красные партизаны, явились в сентябре в монастырь, заняли его, убили игумена и изгнали остальных насельников. Можно лишь догадываться о судьбе ризницы, серебряных окладов с икон и ценной древней утвари.
Клещево. Фотография сделана с крыши дома, где находился американский штаб (зима 1918-1919 гг.)
Американцы в Клещево.
Клещево. Американцы строятся перед домом, в котором устроена казарма.
В ответ на красный террор карательные функции осуществляли и белые партизаны. Это был особый род вооруженных сил, состоящий из крестьян, обиженных большевиками. В Онежском уезде действовало три белых партизанских отряда — Калгачихинский, Нюхчозерский, Клещевский. У них насчитывалось 187 человек, на вооружении которых было 237 винтовок, 2 пулемета, около 80 тысяч патронов. Каждым отрядом командовал офицер - выходец из местных крестьян. Так, Клещевским отрядом командовал крестьянин из Прилук, прапорщик Матвей Махнов.
Американцы возле казарм в Онеге.
Американский патруль зимой 1918-1919 гг.
Американские артиллеристы проводят учения на реке Онеге.
В мае 1919 года из мобилизованных онежан был сформирован 5-й Северный стрелковый полк, который в упорных боях доказал свою боеспособность и стойкость.
Солдат кормили и одевали хорошо. Красные завидовали им и иногда даже перебегали к белым. Однако необычайно действенной и активной была в это время большевистская пропаганда, которая учитывала все психологические тонкости «неграмотных» солдат - бывших рабочих и крестьян. Солдаты были недовольны дисциплиной в Белой армии. Но больше всего солдат выводило из равновесия отдание чести, упраздненное после февраля 1917 года. За неисполнение отдания чести строго наказывали. Народ и солдаты заключили из этого, что правительство вступает на путь самодержавия и опасались худшего. Офицеры жили совершенно отдельной от солдат жизнью. О духовном слиянии и речи быть не могло.
Между тем у красных солдат были товарищеские отношения, с командирами. — хороший козырь для агитации.
Американцы на учениях.
Однако были части, которые обладали удивительной устойчивостью и боеспособностью. Таковы были, отряды и батальоны, укомплектованные «белыми» партизанами. Эти части представляли, собой одно целое, где офицеры, знали своих солдат, их настроения, их желания и руководили их жизнью. Потомки раскольников, дети и внуки лесных охотников, партизаны на фоне общей пассивности сумели противопоставить большевикам активность и упорство, равное им. Нарушив, их вольные права, ограбив их, допустив насилие над ними, большевики стали их врагами, волками, прибежавшими в их деревню, которых следовало; убить. Партизаны не брали в плен, но и их не брали в плен. Пойманному партизану не было пощады от большевиков. Он ее и не просил.
Американцы. Минометный расчет.
B целом же население не верило в прочность северного фронта, и в возможность защиты Северной области собственными российскими силами. Для них не было сомнений, что «придут большевики», это имело связь с успехами большевиков на фронтах Центральной России. Прихода большевиков боялись, многие хотели обелить себя перед будущей властью.
